Хосе Асунсьон Сильва (исп. José Asunción Silva,1865— 1896) — колумбийский поэт-романтик. Один из значимых представителей испаноязычного модернизма.
Давней ночью,
ночью, полной ароматов, полной шепота и плеска птичьих крыльев;
давней ночью,
ночью свежей, ночью брачной, освещенной колдовскими светляками,
ты, прильнув ко мне всем телом, и бледна, и молчалива,
словно чувствуя заранее наши будущие беды,
в неосознанной тревоге, омрачившей сердца тайные глубины,
через сонную равнину, по тропе в цветах и травах,
шла со мною;
и луна светлей опала
в небесах темно-лиловых, бесконечных и глубоких, свет молочный разливала;
наши тени —
легким, стройным силуэтом, —
наши тени,
обрисованные белым лунным светом,
на равнине беспредельной
сочетались,
и, сливаясь воедино,
и, сливаясь воедино,
и, сливаясь воедино, стали тенью нераздельной,
и, сливаясь воедино, стали тенью нераздельной,
и, сливаясь воедино, стали тенью нераздельной…
Перевод М. Квятковской
Испанский поэт Хуан Рамон Хименес о поэзии Хосе Асунсьона Сильвы:
"Перед нами обнаженная поэзия, обнаженный поэт, обнаженная женщина, и они не тускнеют, как не потускнеют нагие пикадоры и нагие быки Пикассо. Эта рукотворная поэзия почти нерукотворна, написана пальцем в воздухе. Она сродни ноктюрнам и прелюдам бессмертного Шопена в том, что считается женственным, потому что напоено женщиной и луной. И как самоцветы Шопена, как нагие перекаты Дебюсси, душа хранит и баюкает эту певчую стремнину злосчастного колумбийца (эту музыку речи, волну любви, мечты, чувственности, магии и тоски человеческой и нечеловеческой), и, просыпаясь, она будит меня."
Перевод М. Квятковской
Испанский поэт Хуан Рамон Хименес о поэзии Хосе Асунсьона Сильвы:
"Перед нами обнаженная поэзия, обнаженный поэт, обнаженная женщина, и они не тускнеют, как не потускнеют нагие пикадоры и нагие быки Пикассо. Эта рукотворная поэзия почти нерукотворна, написана пальцем в воздухе. Она сродни ноктюрнам и прелюдам бессмертного Шопена в том, что считается женственным, потому что напоено женщиной и луной. И как самоцветы Шопена, как нагие перекаты Дебюсси, душа хранит и баюкает эту певчую стремнину злосчастного колумбийца (эту музыку речи, волну любви, мечты, чувственности, магии и тоски человеческой и нечеловеческой), и, просыпаясь, она будит меня."
